Лысенко Иван Никифорович
ИЗ ШТРАФНИКОВ В ГЕРОИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА
В небольшом посёлке Красная Гора жил ветеран Великой Отечественной войны — Герой Советского Союза, участник взятия рейхстага — Иван Никифорович Лысенко. Иван Никифорович — ровесник Октябрьской революции. Родился в селе Кузнецы Брянской области в крестьянской семье. В шесть лет остался сиротой, его воспитывала тетка. После окончания четырёх классов начальной школы он в 1929 году начал работать в местном колхозе.
«Мой отец умер, когда мне было всего шесть лет, — вспоминает Иван Никифорович. — Он, здоровый, крепкий, сильный деревенский мужик, неожиданно заболел и сгорел буквально за несколько дней. Мать осталась с двумя детьми на руках: я дошкольник да сестрёнка младшая. Надо было что-то решать, помогать матери. Так, в возрасте двенадцати лет я пошёл работать в колхоз. Много нас тогда детей работало на колхозных полях. Школы побросали — не до того было. Об играх да забавах даже и не думали. Какие игры! Есть нечего...
Я и пахал, и боронил, и сено возил, и торф заготавливал — много всякой работы делал. Был у меня друг, ровесник. Трудились вместе с ним на колхозных полях. Однажды мы поднимали с ним тяжёлую борону из земли, та упала и пробила моему товарищу ногу. Насквозь. Кровь полилась ручьём. Л он взял горстку земли, рану свою обильно ею посыпал и... дальше пошёл. И никакого воспаления, никаких признаков заражения. Вот какие раньше люди крепкие были!
Помню ещё, как работал на торфозаготовке. Вначале мы вручную срезали дёрн. Затем специальными резцами нарезали торф. Размером брикеты были как хлеб, который раньше выпекали большими буханками на развес. Мы выносили торф, складывали на поддоны, сушили. Л потом кусочки, которые отламывались от брикетов, размешивали и топтали ногами. К вечеру мы были испачканные, как черти!
С продуктами в то время было очень плохо. Порой «сидели» на одной мороженой картошке да солёных огурцах. А иногда и этого не было... Правда, от голода в нашем селе никто не умер. Хоть и плохи дела были, но соседи друг друга не бросали: те, кто побогаче, приносили еду совсем бедным. Выживали, как могли.
В селе Кузнецы до войны было около ста дворов. И в каждой семье самое малое — пять детей. За редким исключением меньше. Иногда, бывало, нарвёшь в поле колосков, обожжёшь «усы» на костре и ешь. И зерно это вкусное было, спелое, мягкое. Вроде перекусил и сыт...»
Позднее именно по печально известному сталинскому закону о «трёх колосках» Иван Никифорович Лысенко в шестнадцать лет был приговорён к десяти годам лишения свободы и отправлен на лесоповал в Соловецкие лагеря.
«ТОЛЬКО ЗУБАМИ СКРИПЕЛ...»
С момента образования и до последнего дня своего существования Соловецкий лагерь особого назначения отличался особенно жестоким режимом. Истязания заключённых были обыденным делом. Историки утверждают, что в лагере существовала практика наказания тяжким и бессмысленным трудом. За мелкие провинности, а порой и просто для развлечения, арестантов жестоко избивали, заставляли пригоршнями переносить воду из одной проруби в другую, перекатывать с места на место многотонные валуны, зимой на морском берегу полураздетыми громко и до изнеможения «считать чаек». А ещё зимой провинившихся обливали на улице холодной водой, ставили голыми в «стойку» на снег, опускали в прорубь или же в одном белье помещали в карцер — неотапливаемый дощатый сарай. Летом, бывало, раздетых узников привязывали на ночь к дереву. Называлось это «ставить на комара», что в условиях Приполярья означает медленное умерщвление.
Иван Лысенко пробыл на Соловках около трёх лет. И вышел, попав под амнистию. Никогда впоследствии он не рассказывал об этом страшном эпизоде в своей жизни. «А если и спрашивали его про Соловки, — рассказывает дочь Екатерина Ивановна, — отец молчал в ответ и только зубами скрипел...»
ЖИЗНЬ В ОККУПАЦИИ
После освобождения Иван Никифорович вернулся в родные Кузнецы. Жизнь начиналась заново. Во всяком случае так казалось... В 1940 году он женился на красавице односельчанке Татьяне, к августу 1941-го супруги ждали первенца.
Началась война, и уже на следующий день после её официального объявления Иван Лысенко пришёл в гордеевский военкомат и попросился на фронт. Но в военкомате подняли документы, в которых было сказано: «К строевой службе негоден». Никакие уговоры не подействовали, и Иван Никифорович вернулся в родное село.
«Мужчин во время оккупации в деревне осталось мало, и нам, немногим, приходилась выполнять самую тяжёлую работу на полях. Мы продолжали пахать землю, выращивали хлеб. Проходили по нашим землям и немцы, и партизаны, — рассказывает Иван Никифорович. — Когда впервые в село пришли фашистские войска, мужчины спрятались в лесу, а женщины с детьми остались в домах. Моя старшая дочь Евдокия родилась 10 августа 1941 года, в начале войны она была совсем младенцем. Колясок и кроваток тогда не было, и Дуся спала в люльке, привязанной к потолку. Немцы ходили по домам. Когда один из солдат зашёл в нашу хату, он посмотрел на ребёнка и сказал на ломаном русском: «Ой, матка, какой ребёнок у тебя худенький! Надо кормить...» Из своего рюкзака он достал прозрачную бутылку с густой розовой жидкостью и протянул жене. В бутылке был какой-то заграничный напиток со вкусом малины. Немец осмотрел дом и вышел. Татьяна с ребёнком в испуге выбежала в огород и спряталась в высоких кустах кукурузы. И только когда стемнело, вернулась в хату. «Оккупантский подарок» вылили, конечно...
Был и другой случай, о котором не забывали деревенские жители даже после войны. Фашисты зашли в дом к нашей соседке, потребовали принести молока и яиц. Женщина она была очень красивая. Отец её был монголом по происхождению, и в наследство от него достался красавице восточный разрез глаз и чёрные как смоль волосы. Носила она всегда расшитые рубашки и яркие бусы. Смелая была очень! Когда фашист направил на неё автомат и сказал: «Матка, млеко, матка, яйки», она закивала, мол, сейчас принесу. Он опустил автомат, она говорит: «Обойдёшься без молочка, пан!» Он опять навёл на неё оружие, она ответила: «Несу, несу!» — но с места не сдвинулась. Немец рассердился и зло прорычал: «Шутишь, матка? Расстреляю!» Пришлось ей выполнить приказание. И всё же история это вошла в число деревенских легенд.
Партизаны тоже приходили, звали в отряд. Я отказался. В деревне мужиков не хватало — нужны были рабочие руки».
ИСКУПИЛ ВИНУ КРОВЬЮ. ТРИЖДЫ!
В конце сентября 1943 года, когда фашисты были изгнаны с брянской земли, Иван Никифорович снова пришёл в военкомат с заявлением об отправке на фронт. Теперь отметка «К строевой службе негоден» значения уже не имела. Рядовому Лысенко выдали оружие и отправили в штрафной батальон.
Многие из таких призывников, переживших оккупацию, боевое крещение получали, считай, по соседству с родным домом — на Шмельщине при форсировании Сожа. Наш земляк несколько раз участвовал в разведке боем, чтобы захватить «языка». В одном из таких боёв был ранен. Через несколько дней командование, узнав, что совсем недалеко располагается его родная деревня Кузнецы, отправили долечиваться домой.
На материнских харчах, хотя их было негусто в большой семье, боец быстро вылечился от ранения и отправился в военкомат. Теперь Ивана Лысенко, «кровью искупившего вину перед государством», зачислили разведчиком 674-го стрелкового полка 150-й Идрицкой стрелковой дивизии 3-й ударной армии 1-го Белорусского фронта.
«Наш штрафной батальон сразу же бросили в самое пекло. Живыми из боя выходили единицы, — вспоминает Иван Никифорович. — Вы спросите, что самое страшное на войне? Отвечу: могилы. Трупов было столько, что мы по ним практически шли...
Вообще, я был сильный, здоровый. Куда приказывали, туда и шёл. Был готов выполнить любое задание командования. Это ведь война: либо мы их, либо они нас. Пуль не боялся. За всю войну у меня было три ранения: сквозное в пах, в руку и в шею. Кости, позвоночник, артерии, жизненно важные органы задеты не были. Подлечившись, я возвращался в строй. А смерть... она была повсюду».
Однажды, продвигаясь вперёд, Лысенко обогнул небольшую высоту, и тут лицом к лицу столкнулся с большой группой немцев. С Иваном Никифоровичем был ручной пулемёт. Из него наш земляк и дал первую пулемётную очередь. Залёг. И вновь открыл огонь. Вражеская пуля обожгла руку. Но Лысенко, казалось, не чувствовал боли. Впереди — враги! И он всё стрелял, пока не пришли на помощь товарищи.
Или другая история. Командиру разведгруппы Ивану Лысенко было поручено вывести в тыл к немцам наш батальон. Иван Никифорович дважды прошёл тот путь, которым собирался вести бойцов. Он знал: враг может беспрепятственно пропустить группу солдат, чтобы потом захлопнуть ловушку. Но не удалось фашистам перехитрить наших разведчиков, группа дошла до места назначения в полном составе.
За свои боевые подвиги при освобождении Прибалтийских республик Иван Лысенко был награждён орденом Красной Звезды, медалью «За отвагу».
ДВА ПОДВИГА В ОДНОМ БОЮ
Наступление наших войск продолжалось. День за днём под градом пуль советские войска приближались к главному логову фашистов. Немцы уже чувствовали обречённость, сражались отчаянно за каждый дом, улицу. Рано утром 30 апреля начался штурм последнего оплота гитлеровцев — рейхстага. Подразделения полка, в котором служил Лысенко, подошли к каналу, преградившему путь к рейхстагу. Но дальше двигаться не смогли — сплошная стена огня. Руководство полка решило создать штурмовую группу во главе с лейтенантом Сорокиным.
Из воспоминаний участника знаменитого штурма Степана Орешко: «Утром к нам, разведчикам, пришёл сам комполка подполковник Плеходанов с замполитом майором Субботиным.
На сегодня, бойцы, назначен штурм логова, — кивнул комполка. — Девяти штурмовым отрядам вменена задача водрузить над рейхстагом победные знамёна военного совета армии. Нашему — нет, будем прикрывать знаменосцев, расчищать им путь наверх.
Ну а если мы со своим знаменем первыми прорвёмся — разве осудят? — спросил из строя разведчиков парторг Виктор Правоторов.
Думаю, что нет, — ответил Плеходанов.
В тринадцать часов начался массированный артобстрел рейхстага, и после него в атаку ринулись штурмовые отряды».
Под прикрытием подразделений полка группе удалось пробиться к рейхстагу, выбить фашистов с первого этажа, но и на втором оказалось много гитлеровцев. Их стрельба из автоматов, взрывы гранат не прекращались ни на секунду, но всё-таки солдатам из группы Сорокина удалось вывесить на здании рейхстага красный флаг. Едва получилось сделать это, как Сорокин приказал Ивану Никифоровичу: «Лысенко, возьми пару солдат и спустись на первый этаж, там снова хозяйничают фашисты. Ваша задача — выбить их оттуда». Нелёгкая задача для четверых солдат. Хотя всего час назад они же с боем захватили эту часть первого этажа. Но опытные разведчики тут же сориентировались: двое прямо с лестничной клетки расстреляли фашистов, а двое других пробили себе путь гранатой.
Лысенко, как старший группы, решил проверить весь отсек первого этажа. В одной из комнат обнаружили дверь, ведущую в подвальное помещение. Насторожились, резко распахнули дверь и при свете свечей увидели несколько испуганных немецких офицеров. После команды Лысенко «Руки вверх!» они мгновенно подчинились советским солдатам. Пленниками оказались два фашистских генерала с адъютантами. Их надо было срочно доставить к командованию. Но как это сделать? Кругом стреляют, рвутся гранаты...
Под конвоем где короткими перебежками, а где и по-пластунски пленные были доставлены в штаб полка. Выслушав короткий доклад Лысенко, командир полка Плеходанов и его заместитель Субботин тут же связались с командиром дивизии Шатиловым, который приказал немедленно доставить пленных к нему. Подполковник Плеходанов поблагодарил Лысенко и его товарищей: «Молодцы! Два подвига в одном бою — прорвались в рейхстаг и пленили двух генералов».
Так простой русский мужик Иван Никифорович Лысенко вновь отличился. Вскоре об этом появилось сообщение Совинформбюро. А на следующий день в полк, в котором служил Иван Никифорович, нагрянули журналисты, кинооператоры с известным режиссёром Романом Карменом. Они долго «допрашивали» Лысенко, фотографировали. Корреспондент газеты «Правда» сделал знаменитый снимок под названием «Салют Победы», который был опубликован во многих газетах мира. Под этим снимком было написано: «Салют Победе на фронтоне рейхстага. Слева направо на переднем плане: В.Н. Правоторов, И.Н. Лысенко, Г.П. Булатов, С.Е. Сорокин...».
ВИДЕНИЕ НАКАНУНЕ ВЗЯТИЯ РЕЙХСТАГА
«Когда освобождали Германию запомнился один эпизод, — поделился с «Брянской ТЕМОЙ» Иван Никифорович. — Мы заходили в дома и видели, как немки готовились принять смерть. Они сидели, не шелохнувшись в углу комнаты, нарядно одетые, не говоря ни слова и не сопротивляясь. Мы успокаивали: «Не бойтесь, мы вас не тронем». Проверяли дома и шли дальше. Гордые женщины! Хотели умереть красивыми! Они очень боялись русских. Не знали, чего от нас можно ожидать. Их мужей тоже отправили на фронт, многие из них погибли. Жители Германии, как и мы, устали от войны...
Кстати, пока наши войска находились в Германии, немецкие женщины охотно делились продуктами с советскими солдатами, подкармливали нас. А иногда мы и сами добывали себе провизию — в окрестностях Берлина было много заброшенных домов. Мы спускались в подвалы, находили там разнообразные вина, продукты. Многие жители Германии уходили из своих домов, оставляя всё своё имущество на произвол судьбы.
Накануне взятия рейхстага мне приснился сон, будто я переплываю канал и неожиданно попадаю в бункер или какое-то подземелье. И плыву, плыву, плыву... А потом вижу, как навстречу мне по воде движется икона Божьей Матери. Я начинаю стрелять по ней из автомата, долго стреляю, в несколько очередей, а она не тонет.
Проснулся я в страхе. Господи, чтобы это могло означать? Может, дурное предзнаменование? Я рассказал свой сон нашему повару, на что тот ответил: «Иван, ты пройдёшь всю войну, останешься жив и в итоге получишь высокую награду». В ту ночь мы ещё не знали, что Гитлер будет уничтожен, что совсем скоро война закончится и наступит мирная жизнь... Обидно было, когда во время взятия рейхстага погибали наши солдаты. А ведь много ребят погибло в тот день. Вот так: войну прошли и умерли в самом её финале».
В ноябре 1945 года Иван Никифорович демобилизовался и по предложению командования полка поехал на Украину восстанавливать разрушенные фашистами шахты. Но человека, с детства приученного к земле, тянуло домой, в родное село, и он вернулся в Кузнецы.
«Я отправился в Кузнецы, чтобы забрать жену с дочкой на Украину, — вспоминает Лысенко. — Но Татьяна сказала, что никуда не уедет из родного села. А куда мне без родных? Не стал я возвращаться на шахты.
Ещё по пути домой мне встретился один мой приятель из Кузнецов. Первые слова, которые я от него услышал, были такими: «Ну что, Иван, ты теперь герой...» Я удивился: «Все, кто прошёл войну, герои. И я ничем от других не отличаюсь». В ответ он воскликнул: «Как? Ты ещё не знаешь? Тебе же присвоили звание Героя Советского Союза! Недавно собственными глазами видел заметку в газете!» Вот те раз, думаю, прав был повар...
Через пару дней после приезда отправился я в Гордеевку, нашёл ту газетку, где было написано: «Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 мая 1946 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом геройство и мужество старшему сержанту Лысенко Ивану Никифоровичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». Так я получил сообщение о высокой награде».
Из наградного листа Ивана Лысенко: «В боях 16.04.1945 года при прорыве обороны противника с плацдарма на западном берегу реки Одер в районе Грос Нойендорфа тов. Лысенко в числе штурмовой группы первом ворвался в траншею противника, в упор расстрелял расчёт немецкого крупнокалиберного пулемёта и, захватив пулемёт, открыл интенсивный огонь по отступающему врагу. Ломая ожесточённое сопротивление, группа вышла к каналу Фридландерштром. Используя исключительно выгодную местность, немцы пытались приостановить наше продвижение, группе было приказано переправиться через канал, захватить на западном берегу плацдарм и обеспечить переправу основных сил полка. Под ливнем свинца вплавь тов. Лысенко одним из первых достиг западного берега канала, прикрываясь гранатным огнём, стремительным броском ворвался в немецкую траншею.
Немецкий офицер — командир зенитного орудия, действующего по прямой наводке, дважды почти в упор стрелял в тов. Лысенко из пистолета, но не дано было умереть герою. Подмоченный автомат тов. Лысенко отказал, в какое-то мгновение он прикладом разбил голову немецкому офицеру. В стане врага поднялась паника. Момент был использован. Через канал переправились ещё несколько наших групп.
30 апреля 1945 года в 14 часов тов. Лысенко первым ворвался в здание рейхстага, гранатным огнём истребил более 20 немецких солдат, достиг второго этажа и водрузил знамя победы.
За проявленное геройство и мужество в бою достоин присвоения звания Герой Советского Союза.
Командир 674-го стрелкового полка подполковник Плеходанов».
Только вот не пришлось беспартийному старшему сержанту, пережившему Соловецкие лагеря, оккупацию и штрафбат стать всенародно любимым героем, как товарищи Егоров и Кантария...
ГЕРОЙ С УЛИЦЫ ЛЫСЕНКО
«Отец никогда не кичился своими наградами, — вспоминает дочка героя Екатерина Ивановна, — всегда помогал людям. На войне погибло более 180 жителей села Кузнецы, многие женщины остались вдовами. Когда отец топил баню, он говорил заранее женщинам: «Если видите дымок идёт из трубы, значит, приходите и мойтесь, чтоб мне вас лишний раз не беспокоить». А когда папанька бригадиром в колхозе был, то помогал жителям и зерном, и мукой, и сеном. Говорил: бери столько сена, сколько за один раз можешь унести. И люди приходили, брали».
В семье у Татьяны и Ивана Лысенко было пятеро детей: в 1941-м родилась Евдокия, в 1947-м — Иван, в 1949-м — Василий, в 1954-м — Раиса, в 1956-м — Екатерина. Пятеро детей и две трагедии. Василий утонул в озере в возрасте 23 лет, Иван умер в 60 от тяжёлой болезни — рака лёгких. Супругу Татьяну Григорьевну Лысенко похоронил в 1987-м.
Много лет Иван Никифорович жил со своей младшей дочкой в посёлке Красная Гора, на улице, названной его именем. Когда улицу Школьную предложили переименовать в улицу Лысенко, у людей стали собирать подписи. Против не высказался ни один человек.
Герои Советского Союза Иван Никифорович Лысенко умер 30 декабря 2015.
Список литературы:
- Павлов В. Из штрафников в Герои Советского союза/ В. Павлов//Брянская Тема.- 2011.- №9(47). - С.46 – 51
- Эту дату мы в сердце несем: Сборник., - Брянск: ГУП «Брянс.обл.полигр.объединение», 2008. - 192с.: ил.
- Земля Брянская/Под редакцией И.В. Поляковой. – 2-е изд., перераб. И доп. – Брянск: ООО «Агентство «Брянск-пресса », 2010. – 256 с.: ил.
- Брянщина, век XX: Историко-художественное повествование. - Брянск: ЗАО «Издательство «Читай-город», 2003.
- Герои Советского Союза. Краткий биографический словарь. Том 1. - М.: Воениздат., 1987. Итоговое боевое донесение 674 СП 150 СИД. 29.4.45-02.5.45г. - ЦАМО, ф.1380 (150 СИД), оп.1, д.56, лл. 123-124.
- Клинчане в Великой Отечественной Войне 1941- 1945 годов. - Брянск, 1968.
- Козлов В. «Он штурмовал рейхстаг»// Труд.-1985.
- Наградной лист-представление к званию ГСС.- ЦАМО, ф.ЗЗ, оп.793756, д.28, л.250.
- Они отличились в бою//ЦАМО, ф.1380 (150 СИД), оп.1, д.157, л.40: Дивизионная газета «Воин Родины», 1945, 3 мая, №61.
- Шестакова Н.М. «Герой войны во всем герой»// Ударник.-1992.-№16.
- www.edinoros.ru
- www.mirnagrad.ru
- www.warherors.ru
- www.wikipedia.ru
